не знаю...зацепило почему-то...
почему не плачут мужики?
Почему не плачут мужики?
Почему, когда хоронят друга,
Не ревут дурниной от тоски,
Рухнув просто наземь среди луга?
Почему, когда ушла жена,
Не орут шальными голосами?
Просто курят молча у окна,
Впившись в двери мертвыми глазами.
И когда война, и смерть, и кровь,
Главные на том и этом свете,
Толпы молчаливых мужиков,
В тишине проходят по планете.
И — ни всхлипа, ни одной слезы.
Только руки, сжавшись, побелели.
Почему не плачут мужики?
Не ревут, а пьют, на самом деле?!
Только иногда, когда сосед,
В одиночестве за стенкой вдруг завоет,
Я вскочу, откинув теплый плед,
И окно на улицу открою.
Буду слушать, сев на табурет,
Как он бьется и ломает руки,
Как скрипит расшатанный паркет,
Как кричит, что бляди все и суки.
Я, наверное, налью тогда стакан.
По края наполню водкой горькой.
За тебя, невидимый братан,
Я стакан закину этот, с горкой.
Не пойду я утешать по доброте,
Есть, поверьте, веская причина…
В одиночестве, в кромешной темноте,
Плачут настоящие мужчины….
"Между прочим, в своей голове я с тобою давно расстался,
Но даю тебе чертовы шансы, как ночи - еще и еще.
Я старался. Бог видел. Я плакал, но я старался.
Бог меня в полушаге от ям накрывал плащом.
Говорил, мягко дуя в макушку, простые вещи:
Про добро, про людей, про трусливый, но гордый нрав,
Лебезят, говорил, предо мной бьют челом, трепещут,
Но не любят. А в спорах, мой милый, никто не прав.
Я внимал. А потом этой мудростью плотно набив карманы,
Шел к тебе, по горячим следам, таял теплый снег.
Приходил к тебе целым, сбегал постоянно рваным.
Бог подлатывал. Он в том ас. Он латает всех.
Я старался. Бог видел. Я плакал, но я старался.
Слишком жарок был взгляд твой, и слишком твой рот зловещ.
Так что знай, что в своей голове я с тобою давно расстался.
Только глупое сердце вцепилось в тебя.
Как клещ."
(с) Катя Цойлик